Часто мы говорим о героях и героизме, обсуждаем примеры подвигов, которые совершили наши соотечественники. Есть в нашей истории особенный пример – первая женщина – Герой Советского Союза во время Великой Отечественной войны. В этом году отмечается 100-летие  со дня рождения Зои Космодемьянской, именно ей первой из женщин было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Страна узнала о Зое в начале 1942 года, когда в газете «Правда» был опубликован очерк, который назывался «Таня» о событиях конца ноября 1941 года в подмосковной деревне Петрищево. Там состоялась казнь восемнадцатилетней девушки, которую до этого пытали и мучили фашисты. Девушка назвалась Таней… Уже позже выяснилось, что Таня – это Зоя Космодемьянская, так как сама Зоя, будучи в плену, на допросах называла себя так.
Зоя Космодемьянская родилась 13 сентября 1923 года в селе Осиновые Гаи, что расположено на севере Тамбовской области. Зоя росла в обыкновенной семье. Мать Любовь Тимофеевна – учительница начальных классов. Отец – Анатолий Петрович работал в читальной избе. Жили дружно. Отец был сдержанным человеком, щедрым на ласку. Здесь Зоя росла до шести лет. Росла как и все деревенские ребятишки: скакала по улицам, купалась в реке Кашме, любила собирать цветы. Зоя мечтала стать писателем. В 1930 году семья Космодемьянских переехала в Москву, Зоя училась в школе № 201.  Высокая, стройная, плечистая, с живыми черными глазами, коротко остриженными волосами. Любимыми предметами были русский язык и литература. Кроме мира сверстников, у нее был другой мир – мир героев отечественной истории. Зоя вела все школьные годы дневник, сюда она записывала, что вычитывала в книгах и что было созвучно ее душе.
Однажды она прочитала книгу о героях Гражданской войны, в которой был очерк о Татьяне Соломахе, коммунистке, зверски замученной белогвардейцами. Героический образ Тани потряс Зою до глубины души. Ей было на кого равняться! И не зря она назовётся именем Татьяны перед казнью. Зоя успешно окончила 9 класс, перешла в 10-й, шёл 1941 год. Началась война.
21 июня 1941 года. В 201-й школе, как и в тысячах школ страны, начался выпускной бал. Всюду были цветы и зелень. Из зала неслись музыка, смех и шум. А вот и Зоя. На ней красное с черными горошинками платье.
Эта июньская теплая ночь в одно мгновение перевернула тысячи людских судеб. Вот и мечтам Зои не суждено было сбыться.
Холодная морозная осень 1941 года. Бои велись уже на подступах к Москве. Смертельная угроза нависла над столицей. Вчерашняя школьница Зоя Космодемьянская вступает в разведывательно-диверсионную группу. Добивается этого настойчиво, ибо с первого захода комиссия ее кандидатуру отклонила – уж больно юна.
Но её уверенность подкупила командира, он принял Зою в отряд.
17 ноября она послала матери письмо, в котором писала:
«Дорогая мама! Как ты сейчас живешь, как чувствуешь себя, не больна ли? Мама, если есть возможность, напиши хоть несколько строчек. Вернусь с задания, так приеду погостить домой. Прощай! И помни обо мне. Твоя Зоя».
На другой день с группой комсомольцев-партизан Зоя перешла линию фронта на занятую противником территорию. Две недели они жили в лесах, ночью выполняли свое боевое задание, а днем грелись в лесу у костра, спали, сидя на снегу и прислонившись к стволу сосны. Зоя ни разу не пожаловалась на трудности. Пищи было запасено на 5 дней, ее растянули на 15. Пора было возвращаться, но Зое казалось, что она сделала мало. Она решила остаться и проникнуть в Петрищево. С Зоей пошли еще двое.
Борис Крайнов, Зоя и Василий Клубков. Ребята приняли решение поджигать несколько объектов разом, чтобы ускорить и обезопасить процесс: как минимум кто-то один справился бы с задачей. Крайнов отправился к штабу, Клубков к школе, а Космодемьянская — к конюшням. Борис видел вспыхнувшее пламя и слышал крики, но на условленном месте так никого из своих товарищей и не дождался.
Зоя подожгла три дома, но на условленное место встречи не вернулась, так как посчитала задачу невыполненной. Выждав, когда стемнеет, Зоя вновь пошла в деревню. Немцы были настороже. После событий предшествующей ночи предводитель, два германских офицера и переводчик собрали сход местных обитателей, на котором повелели им охранять дома. Неким выдали белые повязки стражников, в том числе С.А. Свиридову. У того на квартире стояли 4 офицера и переводчик. Может быть, конкретно поэтому Зоя направилась к его усадьбе. Когда партизанка стала поджигать сарай с сеном, Свиридов её заметил и побежал за германцами. Подразделение солдат окружило сарай. Зоя была схвачена. Свиридову благодарные оккупанты подарили бутылку водки.
Петрищево – подмосковная деревушка, в 1941 году она стала объектом повышенного стратегического внимания. Здесь, в Петрищеве, немцы расположили часть армейской радиоразведки. Эта разведка перехватывала наши переговоры, устраивала эфирные помехи. Вот почему стало необходимо вывести вражескую станцию из строя хотя бы на некоторое время. И только в одну ночь Зое удалось поджечь три дома и конюшню, а перед этим были перерезаны все провода германского полевого телефона.
Вот что вспоминает Прасковья Кулик- хозяйка избы, в которую привели немцы Зою из дома офицеров.
Это было 28 ноября 1941 года. Часов в 10 вечера в мою избу привели девушку – босую, без платка, в нижней рубашке. Губы у нее были искусаны в кровь и вздулись, на лбу синяк. Девушку посадили на край скамьи. Фашисты стали пинать ее ногами. Один солдат зажег спичку, чтоб закурить и потушил ее о тело девушки. Это понравилось фашистам и они стали тушить о ее тело папиросы.
Так продолжалось до тех пор, пока солдатня не улеглась спать. С Зоей остался немец-часовой. На груди у фашиста висел автомат. Он скрутил руки Зои, открыл дверь и показал автоматом на выход. Вывел босую девушку на мороз. Изверг гонял девушку по улицам Петрищева до тех пор, пока сам не замерз. Через 10-15 минут, отогревшись, часовой снова выводил девушку на мороз. Так продолжалось с 10 часов вечера до 3-х часов ночи. Ноги у Зои посинели, распухли. В натопленной избе они отогревались и болели сильнее. Зоя молчала и терла одну ногу о другую. В три часа ночи сменился часовой и разрешил Зое лечь на скамейку. На этой скамье она пролежала до казни. 29 ноября утром я вышла на улицу, немцы сколотили виселицу. Я поняла, что они хотят повесить девушку и решила узнать, где живут ее родители, чтобы после сообщить им о судьбе дочери. Я спросила ее:
- Откуда ты?
- Из Москвы.
- Как тебя зовут?
Она молчала, а потом сказала: «Таня».
В избу вошли офицеры с переводчиком. Мою семью выгнали на улицу.
После допроса мне было разрешено войти в избу. Я увидела, что Зоя сидела на полу, около нее была кровь. Встать она не могла. Фашисты принесли с улицы брюки и куртку, приказали одеваться. Девушка сама не могла одеться, ноги были отморожены. Зою одели и вывели на улицу. Сапог на девушке не было.  Ноги ее подкосились и девушка упала. Два солдата подняли ее и вывели на снег, повели к подготовленной заранее виселице. Как только вывели партизанку из избы, ей повесили на шею фанерную табличку «Поджигатель. Партизанка» на русском и немецком языках.
Место казни окружало десять конных с саблями. Местных жителей согнали к месту казни. Под перекладиной с петлей были ящики из-под макарон. Немцы любили фотографировать казни. Комендант сделал знак солдатам, чтобы они подождали фотографа. Зоя воспользовалась этим и крикнула.
- Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите!
Стоявший рядом солдат хотел зажать рот девушке, но она оттолкнула его руку.
- Мне не страшно умирать, товарищи. Это счастье умереть за свой народ.
Фотограф не мог навести фотоаппарат и Зоя продолжала.
- Вы меня сейчас повесите, но я не одна, нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня.
Люди плакали, многие отвернулись, чтобы не видеть того, что должно было произойти. Палач потянул веревку, петля стянула горло, Зоя руками раздвинула петлю, приподнялась и крикнула:
- Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь!
Лучше бы скорей, пускай уж сразу,
Чтобы больше не коснулся враг.
И уже без всякого приказа
Делает она последний шаг.
Смело подымаешься сама ты.
Шаг на ящик, к смерти и вперед.
Вкруг тебя немецкие солдаты,
Русская деревня, твой народ.
Вот оно! Морозно, снежно, мглисто…
Розовые дымы… Блеск дорог…
Родина! Тупой сапог фашиста
Выбивает ящик из-под ног.
© М.Алигер «Зоя»
Она приняла мученическую смерть, ни единым стоном не выдала своих товарищей. Она умерла как героиня, как дочь великого народа. Около месяца ее тело висело на том же месте, и только потом ее удалось похоронить. Таню похоронили за деревней, под плакучей березой, и вьюга завеяла могильный холмик. Сейчас здесь памятник Зое Космодемьянской.
Для брата и мамы Зои ожидание закончилось в феврале 1942 года. Впрочем, Шура узнал о смерти сестры раньше - после первой публикации в «Правде». В фотографии мертвой партизанки, помещенной в газете, он узнал Зою. Но маме не сказал, надеясь, что обознался, ошибся.
После гибели Зои, испытания матери не кончались. В конце 1942 года готовилось награждение Золотой Звездой партизанки. Нужно было установить личность «Тани», так как нашлись матери, которые считали, что это их дочь. После беседы с матерями осталась Любовь Тимофеевна и еще одна женщина. Провели эксгумацию. Шура Космодемьянский, который сопровождал мать, воскликнул: «Мама, это Зоя!» Но Любовь Тимофеевна свою дочь не узнала. У Зои было чистое лицо, а здесь оспинки. У Любови Тимофеевны голова пошла кругом. «Нет - это не Зоя, - упорствует мать, - Зоя была ниже». Она не знала, что повешенные сильно вытягиваются. Героиню положили в приготовленный гроб. Вдруг Любовь Тимофеевна вспомнила: «Я Зою в поле рожала, пупок узлом завязывала». Подняли рубашку, пупок узлом завязан. Все стало ясно. Откуда на чистом лице Зои оспинки, оказалось это песок, конвой толкнул Зою в сарай с песчаным полом.
Из статьи гвардии лейтенанта Космодемьянского в газете «На врага», октябрь 1943года:
«Скоро исполнится два года с тех пор, как я побывал в деревне Петрищево, где казнили мою сестру немецкие палачи. Никогда не забуду этого дня. Меня подозвали к могиле.
- Посмотрите. Вы узнаёте свою сестру?
Уцелевшие черты лица любимой Зои, каждый мускул её напоминал мне самое родное, самое близкое и дорогое в жизни. Я тогда не мог себе представить, что со мной происходит. Дрожь пробегала по телу. Кулаки сжимались от ненависти, а глаза искали немца. Я знал, что в этой деревне немцы учинили кровавую расправу над моей сестрой, издевались над ней, мучили её зато, что она была русской, что она всей душой ненавидела гитлеровцев и мстила им, не щадя своей молодой жизни. Мать плакала. Я молча стоял возле неё. В сердце моём бурлила злоба. Священная месть за сестру привела меня на дорогу войны».
Мать и брат непросто увидели, что сделали гитлеровцы с Зоей. Картина последних часов её жизни,  со всеми истязаниями благодаря показаниям свидетелей была восстановлена до мельчайших подробностей. Говорят, нет ничего страшнее безвестности. Но легче ли жить с таким знанием?
Любовь Тимофеевна будет жить воспоминаниями о своих детях. В 1949 году выйдет «Повесть о Зое и Шуре». Женщину будут приглашать на бесконечные встречи: в школы, училища, на заводы и фабрики, в воинские части и на военные корабли, чтобы она рассказала о своих детях-героях. Книгу переведут на множество языков.
«Однажды, когда я вынимала из ящика газету, к моим ногам упало несколько писем. Я подняла их и развернула первое попавшееся — чуть потертый на сгибах фронтовой треугольник без марки. «Дорогая мать...» прочла я — и заплакала».
До конца жизни матери Зои и Шуры будут приходить мешками письма.
«Писать эту книгу мне было и радостно и горько. Я вспоминала прошлое — и мне казалось, что я снова качаю колыбель маленькой Зои, снова держу на руках трехлетнего Шуру, снова вижу их вместе, моих детей, — живыми, полными надежд. Но чем меньше остается рассказывать, тем мне тяжелее, тем зримее близкий, неотвратимый конец, тем труднее находить нужные слова...»
Любовь Тимофеевна Космодемьянская умерла 7 мая 1978 года.
Брат Саша был на два года моложе Зои. Когда погибла Зоя, ему не исполнилось еще и семнадцати. Он ушел учиться в Ульяновское танковое училище. Программу освоил за год и танкист-лейтенант Александр Анатольевич Космодемьянский был направлен в действующую армию. Первый бой Саша принял 21 октября 1943 года под Оршей. На башне танка была надпись «За Зою!». 12 апреля 1945 года Саша погиб, осколок оборвал его жизнь. До победы осталось несколько дней. Узнав о гибели сына Любовь Тимофеевна потеряла слух. 29 июня 1945 года Приказом Министра Обороны СССР ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Могилы Зои и Саши рядом, их прах покоится на Новодевичьем кладбище в Москве.
«А 9 мая я стояла у своего окна и смотрела, как текла мимо людская река: шли дети и взрослые, все — как одна семья, ликующие, счастливые. День был такой яркий, такой солнечный!..
Мои дети уже никогда не увидят ни голубого неба, ни цветов, они никогда больше не встретят весну. Они отдали свою жизнь за других детей — за тех, что шли в этот долгожданный час мимо меня».
Л.Т. Космодемьянская «Повесть о Зое и Шуре»
Мы как благодарные потомки тех, кто сберег нашу Родину, тех, кто отдавал все, даже свои жизни, для великой Победы, должны не только бережно сохранять и передавать потомкам память о героизме истинных патриотов таких, как Зоя Космодемьянская, но и быть достойными их подвигов.
|